| Беларускі
этнограф,
пісьменнік
і публіцыст Павел
Міхайлавіч
Шпілеўскі (1823—1861) —
выдатны
даследчык і папулярызатар этнаграфіі, фальклору і гісторыі Беларусі.
У
яго працы «Путешествие
по
Полесью и белорусскому краю»
(упершыню надрукавана ў
часопісе «Современник»,
1853—1855) прыводзяцца
цікавыя
звесткі з гісторыі гарадоў і мястэчак
Беларусі,
апісанні побыту, павер'яў і звычаяў мясцовага насельніцтва. Ёсць у
кнізе
Шпілеўскага і радкі, прысвечаныя Смалявічам.
...Из
Заслав ля, по проселочной дороге, я пробрался в Борисовский уезд, где первой
станцией или отдыхом для меня было местечко Смолевичи...
Что
Смолевичи были некогда местечком, об этом сохранилось свидетельство в привилее
короля Сигизмунда I,
данном
10 мая 1508 года бывшему владельцу Смолевич князю Константину Острожскому. Под
тем же именем местечка известны были Смолевичи и впоследствии, когда перешли к
Радзивиллам и составляли одно из лучших их владений, славившееся смоляным
заводом. И теперь, будучи наследственным имением князя Людовика Витгенштейна,
тоже считаются местечком. В нем доныне производится торг смолой, добываемой из
сосновых лесов, которыми так богаты окрестности местечка и из которых в 1626
году отпущено было дерево князем Христофором Радзивиллом на построение в Минске
Рождествобогородичной церкви. Из деревьев смолевичских лесов выделывают так
называемые английские брусья и каравки, которые сплавляют по Березине в
Кролевец. Этим занимаются отчасти татары, но больше жиды смолевичские, которых
очень много в местечке, так что из числа 826 душ жителей его большую половину
составляют жиды... В память их корчемства в Смолевичах существуют четыре
огромные корчмы в разных пунктах, превращенные теперь в заездные дома, и
составляют как бы кварталы местечка, расположенного в прямой линии на протяжении
целой версты почтовой дороги.
Смолевичи
местечко довольно грязное, но в нем встречаются красивенькие здания, между
которыми замечательны: почтовая станция, дом этапной команды, две мельницы и
церковь во имя святого Николая. Церковь эта построена князем
Острожским
в
1508 году, как свидетельствует хранящаяся при церковном архиве подлинная грамота
короля Сигизмунда I.
Из
грамоты видно, что Острожский пожаловал в пользу причта две уволоки, или 60
моргов над озером и пять саженей в самом местечке для огородов, а 30 моргов над
рекой в Ереницкой слободе для сенокосов. Впоследствии Радзвивиллы увеличили
количество земли для причта, но на это нет никаких документов; право давности
уполномочивало причт пользоваться этой землей до известного определения (1844
год) о штатах духовенства в западнорусском крае. Возле церкви указывают какоето
возвышение, наполненное внутри хрящем, камнями и обгоревшим кирпичом: говорят,
будто здесь был палац одного из смолевичских старостмагнатов, но сгорел не очень
давно, именно в 1819 году. В 1812 году в этом палаце помещался фураж,
предназначенный для прокормления корпусов Даву и Богарне.
Пробыв
в Смолевичах около полудня, я собрался было в дальнейший путь и, велев кучеру
ехать вперед, сам пошел вслед за экипажем пешком, чтоб взглянуть на поля и
полюбоваться урожаем смолевичского края. Не успел я пройти несколько шагов, как
навстречу мне попались две телеги с поселянами в праздничной одежде. Может быть,
я не обратил бы внимания на поселян, но они сами заставили меня познакомиться с
ними. Телеги остановились, и с одной из них слез довольно видный парень: он
подошел ко мне с поклоном. Я спросил, что ему нужно. Парень опять поклонился и
сказал:
— Просим паночка (господина) в
кумы!
— Да разве ты не видишь, —
сказал я ему, —
что я проезжий?
Но
парень, не слушая моего возражения, повторил свою просьбу. В это время слезли с
другой телеги и подошли ко мне с поклонами две женщины, одна старушка, другая
молодая с ребенком на руках, и тоже стали просить меня в кумы:
— Да будьте ласковы, панок, —
говорили они, —
не откажитесь. Вот уж мы напали на дороге куму, остановка за кумом.
Да
как же это вы ищете восприемников по дорогам?
— спросил я их.
—Разве
в вашем селе нет людей?
—
Извините, —
отвечала старушка, — у нас поводка (обыкновение) такая... У родителей ребенка,
которого мы везем в Смолевичи крестить, не го дуются (не ведутся) дети, все
умирают, так мы, по старому обычаю, вздумали поискать для новорожденного кумов
спатыканых (встреченных восприемников).
Тут
старушка объяснила мне, что в Борисовском уезде между поселянами существует
следующее обыкновение: если у кого не ведутся дети, так просят в восприемники
новорожденного первого встречного и первую попавшуюся девицу, како
го
бы сословия они ни были, и никто не может отказать просителю в том, что освящено
веками.
«Что
ж, —
подумал я, выслушав старушку, —
дело доброе, почему не услужить людям?»
—
и согласился быть спатыканым кумом. Исполнив желание поселян, я возвратился в
Смолевичи на несколько часов.
Чрез
пять часов после этого я уже был в Лошнице.
Друкуецца
са скарачэннямі
па
кн.: Шпилевский П.М. Путешествие по Полесью и белорусскому краю. Мн., 1992. С.
159162
| |